Пути к итогу. Роман без отрыва от пьесы «Под тенью мечей…» - М. Горбачев-(Ростовский)

Всегда нам не хватает абсолютной уверенности в своей правоте, когда дело касается активного отстаивания своих жизненных интересов. Всегда хранится в уголке русского сердца надежда на благую разумность и справедливость «царя батюшки», без которого и Россия-то не будет Россией, а так, территорией вне разума и сердца. Кто из нас и когда мог изначально предполагать в наших же (!) власть предержащих отцах правителях коварное предательство народа, прикрываемое старательно очередными вечно справедливыми лозунгами и сладкоголосыми обещаниями?! Потому и обходится страна десятилетиями без протестных акций с преобладанием пустого сотрясания воздуха в бесконечных говорильнях, наполненных яростной критикой, но лишенных конструктивных предложений. Трезвомыслящие в подобных ситуациях предпочтут употребить время своей жизни не на митинги, а на самосовершенствование и развитие своего дела…

И развитие было интенсивным и ощутимым: и зримым, и осязаемым.

Вот и своим транспортом обзавелись. Сначала – кто чем Вазовским (впряглись как-то в проекты перегонщиков), потом – основательными «японками» да «немками». И радиотелефоны при машинах не были пустой роскошью, но необходимыми средствами оперативного ведения дел. А согреваемая под мышкой «пушка», если и извлекалась, то отнюдь не для дешевых «понтов», а как последний адекватный ответный аргумент.

Под навалившимся изобилием жизненных благ повеселела жена и, наплевав на любые никчемные трудовые подвиги, всецело занялась хозяйством и собой. Квартиры, дача, машины (вторая, похуже – для поездок за город) ну и дети же – все требовало времени.

Сам Вадим появлялся дома лишь урывками и крайне ненадолго. А жизнь вокруг становилась все привлекательней с блеском огней, витрин, глянца и драгоценностей.

Воистину, с райского яблочка искушение лишь начинается, чтобы расти дальше снежным комом.

Да, брат Беглицкий, что-то ты подусох с этой всей безумной кутерьмой. Желудок стал совсем ни к черту да плюс обострения всех «чернобыльских отрыжек». И ведь не остановишься! Дальше – больше и больше засасывала гонка золотой лихорадки, накапливая в каждой клеточке запредельную усталость. И не соскочить на ходу! И не подвести общего дела! и не изменить слову, данному товарищам…

А Фельдман смог. И никто не заметил, как это произошло. Но вот ему уже совсем не до сопроводительных рейдов – куча дел в Администрации города и области, заключение все новых договоров с заказчиками, да и вообще груз ответственности за всю организационную работу… Молодец, конечно, слов нет – никто другой так не справился бы. Везде – нужные знакомства, свои люди, родственники, родственники родственников.

И все благожелательны к славному мальчику Саше. И все передают привет его маме (как она там?). И все спешат помочь и приобщиться к укреплению бизнеса. Но вот, Сашенька уже и «великий кормчий». И позволяет себе откровенно хамские выходки по отношению к «товарищам по оружию». Но как-то умело гасит вполне обоснованные претензии, тут же демонстрируя утрированную заботу обо всех и каждом из работников предприятия…

С какого-то перепугу, однажды он свел Вадима с некими цепкими сохнутовцами, которые долго водили вокруг него хороводы с полунамеками и полуприседаниями, то выспрашивая, то неприкрыто агитируя. Но цепкая память не позволяла изменить семейному преданию о неких «беглых» в казаки в период смутного времени или даже при царе Иоанне… А что касается странно звучащего отчества, то не приписывать же ответственность сионистскому движению ни за революцию, ни за Ленина, произведших совместно имя Эрлен.

Увы, при обманчивом ощущении активного взлета, умиротворяющего чувства стабильности как не было, так и не сложилось за все пять лет «бензинового королевания».

И когда «шустрых мальчиков» надумали подмять административные тузы, скооперировавшиеся с высокими чинами бывших вояк и силовиков, дольше всех сопротивление оказывал наивный Беглицкий. Фельдман, быстренько разобравшись с возможностями переправки финансовых активов, махнул серебряным крылом в направлении Канады, оставив залогом верности Родине жену с ребенком. Белобородько устроили щедрые отступные плюс какой-то руководящий пост средней руки. А придурок Вадик все гнал бензовозы колхозам, выполняя обязательства и стараясь ликвидировать задолженности. Потом пытался выбить долги по непроплаченным поставкам… Пытался отбить оплаченный, но перехваченный товар… Пытался расплатиться за выполненную работу с сотрудниками и хоть как-то обустроить их, преданных всеми, кроме него… Все пытался, пытался, пытался…

Жена Марина ощутила мистический и непреодолимый зов неведомой до недавних пор крови как-то внезапно. (Низкий поклон фельдмановским эмиссарам-агитаторам, около недели квартировавшим у Беглицких.) Вадим не успел ни осознать, ни опомниться, как нанятые на его же деньги ловкие адвокаты освободили его от большей части лишнего имущества, а супругу – от него самого. И подхватив в охапку детвору, она отбыла на «землю обетованную», слабо представляя себе образ жизни в кибуце.

– Ну ладно, многовековое и многострадальное твое крестьянское прошлое у тебя на лбу написано. Но дети-то причем?! – боролся Вадик до последнего. Но тринадцатилетняя Алена изначально стояла на стороне матери, и лишь угрюмо огрызалась на все отцовские поползновения. А мелкого Гошку никто и спрашивать не думал. Удалось лишь на прощанье, под присмотром какого-то безвестного господинчика, ненадолго сграбастать сына в объятия да подсунуть на память книгу, кажется, Богомолова. – Помни, сынок, и твой отец был разведчиком и боевым специалистом, а не просто так…

И обрушившийся за этим катастрофический запой, каких никогда и в помине не было, стер и память, и боль, и усталость, выбив из седла напрочь… Окончательное разложение бизнес-трупа и растаскивание его всяческими стервятниками происходило уже где-то вне и за всякими пределами.

– Знаешь, писатель, за последний год у меня уже столько было неиспользованных шансов подохнуть, что можно и не пытаться считать. Вплоть до этого… – Беглицкий извлек из нагрудного кармана патрон от «макарова» с явной насечкой на капсюле. – Осечка заставила задуматься и остановила бессмысленную гонку за смертью.

И тогда в жизнь вошла Илона…

… – Доктор Моткульский ожидает вас, Романов. Мурат Георгиевич, вы слышите?..

…И опять же то же, те же, так же… Но тогда же ли?

Нет, на несколько лет позже. Процесс развивается…

Тимур:– В Мавераннахре и МогулистанеУже монголы уступили власть,И мусульманский мир вздохнет свободней.Одно печалит, что эмир ХуссейнНе удовлетворен, что правит в Балхе,И смотрит с завистью на Шахрисябз.

1-й:– Все началось еще от Самарканда,Когда бежал от вас Ильяс-Ходжа.Тогда, припомнив деда, Казагана,Впервые заявил эмир Хуссейн,Что все решается происхожденьем.И, «так как не ровня ему Тимур,То править будет он единолично»

2-й:– И хоть почетно правой быть рукой,Обидно нам за нашего эмира.

3-й:– А почему он отозвал войска,Когда в кровавой бойне под Чиназом,Казалось бы, уже мы взяли верх?!Но, без подмоги, потеряли многихТоварищей и проиграли бой.Не поступает так военачальник!

Тимур:– Да, если бы тогда Ильяс-ХоджаВзял Самарканд, нам было б очень плохо…Он отступил от мора лошадей,А вовсе не от действий сербедаров,Как раструбили позже.

1-й:– А ХуссейнПростых вояк подверг тройным поборам,Нам всем припомнив прежние долги!

2-й:– И трижды слава нашему Тимуру,Отдавшему свою казну за нас!

Тимур:– Да ладно вам!..

3-й:– Нет, от души – спасибо!Не каждый так способен поступить…

Тимур:– Альджой Туркан-ага, сестра Хуссейна,Жена моя послала брату в дарСкота и драгоценную посуду.Добавил я верблюдов и конейИ написал в письме, что между нами,Как братьями, не может быть вражды…Дары он взял.Хоть и признал меж нимиИ драгоценности моей жены.И не вернул…Но в злобе затаеннойСтал случая искать меня убить.И даже оболгал сестру родную,Подложные ей письма приписав.Бедняжка, отравилась от позора…На том прервалась родственная связь,Хоть не держал я камня за душою!Как писано: «Рай приготовлен тем,Кто укрощает гнев, прощая людям.Того Бог любит, кто благотворит»…

2-й:– Чем нам облегчить тяжкую утрату?

1-й:– Что сделать?.. Боль словами не унять.Тимур:– … Но тщетно я стремился к примиренью —Не затоптал Хуссейн углей вражды,И, как ни жаль, меж нами нет единства,И, еще хуже, что доверья нет.Известно всем, я чтил его, как брата.И вот теперь на сердце тяжело:Как мог он подстрекать к братоубийству,Когда Кораном клялся мне в любвиИ верности в нелегком общем деле?Как к неповиновенью призыватьПосмел людей моих, неблагодарный?!

2-й:– Нерасторопный суд теряет смысл…И безнаказанность плодит лавинуДеяний все преступней и гнусней.

1-й:– И мы смолчим?

3-й:– А чем же мы ответим?

Тимур:– Не боль, но грязь в предательстве друзей.Аллах ему воздаст…И хватит с этим!Я в кровь его меча не окуну.Но в Балхе цитадель мы уничтожим.

3-й:– Понятно все.Дозволь нам исполнять!Коли ступаем по пути Пророка,С такими мы должны вести войну.

Тимур:– Подобно небесам, где Бог – един,Земле не нужно управленье многихГоспод…

1-й:– Один единый господинСпособен дать земле и людям счастье,Коль прозорлив и справедлив, и мудр,И держит всех меж страхом и надеждой…

Тимур:– Мир просто не достоин двух царей!Так две рогатых головы барановСварить в одном пытается котлеЛишь неразумный… или беззаконный.Под тень мечей поставлен Богом Рай,Когда посмел ослушаться небрежныйИ преступил запретную черту!А с ангельским мечом шутить не стоит,Он служит только Богу одному.

2-й:– Так можем ли не следовать примеру?!

3-й:– Не оскорбим беспамятством отцов!Не оскверним заветов их и веры!

1-й:– Не испугает мрачный день сраженьяТого, кто хочет видеть солнца свет.Клятвопреступник света не достоин.

Тимур:– Нельзя ни жить, ни править без друзей,Кто мог бы быть тебе во всем опоройИ крепкою надежною рукой…

1-й:– И дружба тоже ценит благодарных.

Тимур:– Не дружба то, что надо покупать.Но каждый получает по заслугам.Сомнений в этом, я надеюсь, нет?

1-й:– Чей меч в ножнах – нет у того порядка.

Тимур:– Невысоко взлетит тот, чей кинжалПьет слишком редко кровь, врага жалея…А их еще так много на земле!..

2-й:– Я помню, впереди у нас – полмира?

3-й:– Не сомневайся в нас, эмир Тимур!(Трое уходят)

Тимур:– Завоевать полмира – нелегко.Еще сложнее – удержать полмираВ империи своей.Хороший царьЛишь тот, кто не проводит праздно время,Работая на подданных своих,Которых поручил нам ВсемогущийВ залог священный.Как предстать пред НимВ день Страшного Суда в спокойном духе,Коли, схватив края твоих одежд,Против тебя отмщенья просит бедный?!Как можно править, если за спинойВсегда стоит обиженный с кинжалом?Цветущий луг желанья обрестиСумеет тот, кто видел дождь кровавый,Пролившийся из облака войны!..

Всем сердцем я желал бы править в мире,Не убивая!..Да не суждено……

А этот еще откуда? Совершенно явственный голос завотделением… Невероятно!..